Фито-Войско (Борщевик)

August 24, 2025

Из серии хроно-фиксаций на камеру «Буратино»
Астигматическая цифровая хроно-камера

Фито-Войско (Борщевик). Roman Hodirev is an esoteriologist, multidisciplinary artist, photographer and musician. Saint Petersburg, Riga

На снимке запечатлены заросли борщевика, предстающие не как ботанический объект, а как войско природы, сопротивляющееся вторжению бетона и человека. Их стремительный рост, ядовитый сок и способность захватывать территории превращают растение в символ биологического оружия, в живую армию, которая выстраивает стены, отгораживающие природное от цивилизованного.

Фотография выполнена на заброшенном полигоне НИИ Астигматизма — пространстве, где некогда работали с лиминальной жидкостью. После её утечки полигон превратился в зону хаотического перерождения, где природа взяла верх над архитектурой. Здесь борщевик выступает как наследник и хранитель этой трансформации: его корневые сети говорят голосом среды, заявляя своё право на власть над пространством.

Использование хроно-камеры «Буратино» позволило передать не только внешний вид растений, но и их временную динамику. Смещение спектров создало эффект дрожания и живого движения — словно строй стеблей дышит и общается в едином ритме. Визуальный образ напоминает фронтовую хронику: каждый соцветник становится копьём, каждая тень — фигура в боевом порядке.

Таким образом, работа фиксирует конфликт между биологическим и искусственным, где бетонные следы цивилизации уступают место фито-войску, чья тактика — терпение, плодородие и захват.

Сон Ивана Иванова перед телевизором — Борщевик

Иван Иванов уснул перед мерцающим экраном старого «Рубина». Белый шум в темноте был похож на дождь из бесконечных вселенных, и именно там, в промежутках между разорванными сигналами, он впервые услышал голос.

— Я — Борщевик.
Голос был густой, шелестящий, словно ветер проходил сквозь тысячи сухих стеблей.
— Ты думаешь, я трава? Ты ошибаешься. Я — войско, пришедшее из глубин космоса. Моё семя упало на вашу планету миллионы лет назад, как капсула с посланием. Я не один. Каждый стебель — завод, каждая корневая сеть — штаб, каждый зонтик — космодром, где зреют звёздные корабли.

На экране мелькали серые квадраты, превращавшиеся то в зонтики борщевика, то в космические станции.

— Мы — флотилия мёртвой цивилизации. Наши создатели давно исчезли, но мы несём их ген — желание захватывать пространство, распространяться, быть везде. Вы зовёте нас сорняком. Но на самом деле это вы — сорняки. Вы думаете, что строите бетонные города, а мы терпеливо обвиваем ваши стены. Пока вы спите, мы готовим старт. Мы ждём сигнал, Иван Иванов.

Иван увидел в шуме, как зонтики борщевика раскрываются не в соцветия, а в звёздные корабли, парящие над дворами и крышами панелек.

Он проснулся с чувством, что весь мир уже давно принадлежит этому голосу. Подумал о том, что телевизор теперь — это не бытовой прибор, а корневой телефон, по которому Вселенная говорит с ним напрямую.

Молча, Иван намотал на голову ещё один слой фольги — поверх вчерашних пяти. Шуршание алюминия звучало как тихая молитва. Это была его единственная защита от биологической армии, которая уже объявила себя хозяином планеты.

Экран продолжал шипеть. Белый шум теперь был похож на дыхание космоса.

Профессор Балабоба Я. Р.