Лучи, исходящие от центрального мотива, напоминают линии, соединяющие эпохи, формируя геометрическую мандалу, которая воплощает единство конечного и вечного. Тонкие, колеблющиеся формы окружающего узора вызывают ощущение пульсации и движения, как будто картина живет своим ритмом.
Смысловая интерпретация:
Композиция отсылает к символике ухода великих цивилизаций, в частности, древнего Египта, и к неизбежности времени, которое преобразует всё. Глаз говорит с нами языком визуальной медитации, приглашая зрителя задуматься о хрупкости современного мира и его исторической конечности. Использование мандалы как формы усиливает ощущение сакрального и универсального. Глаз становится не только символом наблюдения, но и напоминанием: каждая цивилизация имеет начало и конец, оставляя за собой след, который человечество интерпретирует через искусство.
Эстетика:
Цифровой стиль исполнения добавляет контраст между древним символизмом и современными средствами выражения, подчеркивая соединение прошлого и будущего. Прозрачность линий и переливающаяся текстура вызывают ощущение эфемерности, как будто изображение готово исчезнуть в любой момент, растворившись в белом шуме времени. Инсталляция становится не просто объектом для созерцания, но и пространством для размышлений, где зритель чувствует себя частью диалога между прошлым и настоящим.
Он имеет отношение к глазу, но никакого к Египту…
В один майский вечер Иван Иванов, перепутав каналы, вместо «Битвы экстрасенсов» включил «Клуб кинопутешественников». Сначала ему показалось, что это сон. Потому что на экране бежала анtilope в ритуальной маске, а голос за кадром читал мантры на смеси латыни и сормовского диалекта. Затем камера въехала в пирамиду, и внутри неё оказалось отделение Сбербанка. Там сидел египтолог с глазами стрижа и говорил:
«Истина — в дрейфе. Плато Гизы — не место, а состояние».
Иван уснул на восьмой минуте.
Во сне он шёл по мраморному коридору из VHS-плёнок. Стены дышали. Он подошёл к зеркалу, но увидел не себя, а Глаз Египта — огромный, стеклянный, как дверной глазок в парадной на Лесном проспекте. Глаз моргнул и проговорил:
«Ты видел слишком мало. Теперь ты увидишь слишком много».
Иван провалился в город, похожий на комбинацию Урюпинска, Мемфиса и станции метро «Достоевская». Люди там ходили задом наперёд, разговаривали на языке муравьёв и покупали смысл в развес.
Он шёл по городу семь тысяч шагов, пока не встретил старика в плаще из старых афиш. Тот дал ему карту, на которой вместо направлений были написаны слова: «Колено», «Песок», «Оптика», «Архив», «Шепот».
Иван дрейфовал. Снимал. Записывал. Забыл, кто он. Стал кем-то ещё.
И вот, в самой глухой арке, где капли висели в воздухе как подвешенные гвозди, он встретил Их.Клан Смещённого Взгляда.
Они были без лиц, но с глазами — там, где у людей обычно локти. Они смотрели на него и хором:
«Ты пришёл. Теперь ты знаешь:
Глаз Египта — это не символ.
Это режим наблюдения.
Это ты, когда не моргаешь.
Это город, когда ты его не видишь.
Это кадр, в котором нет центра.
Это знание, которое нельзя записать, но можно распечатать на фотобумаге.
И повесить на стену у бабушки».
Иван проснулся с ощущением. У него не было ключей, но была карточка с глазом. И каждый раз, когда он нажимал на неё, Глаз Египта моргал внутри объектива.
С тех пор Иван не снимает, а показывает.
📺 Новости / NEWS
深い秋の夢 (Сон глубокой осени)
Огненная волна
«12 идей Флюксуса» как Деконструирование для конца 2024 года
Глубина
Ананси
Xerox Art № 444
Meerjungfrau dream of tube TV No. 321024
Электроток
Selbstporträt im Herbst of tube TV No. 241124
Дрейф в Пространстве «МЕЖДУ»
Глаз
Fluxus Selfie Machine
